Там ночью мерцая огнями кают
Морские поют пароходы, а днем
Там горы арбузов и дынь продают,
Карету с красоткой и сбрую с конем.
Я знаю там винный один погребок,
Не очень он мелок, не очень глубок,
Четыре ступени в гранатовый мрак,
От сырости голос гитары набряк.
Я в том погребке позвала моряка
Негромко, неслышно, как душу душа,
И он не расстался со мною, пока
Ему не сказали как я хороша.
О боже, как трудно родиться от нас,
Как трудно пробиться сквозь этот рассказ,
Сквозь этот жестокий абсурд вековой
Потомку, летящему вниз головой.