Мать-волчица, где ты была?
Ты выглядишь измотанной и истощённой.
Ты берущая, создательница дьявола.
Дай мне услышать твою песнь,
Хей-я, хей-я!
Волк-отец, стоящий в дверях,
Ты больше не улыбаешься.
Ты бродяга, меняющий форму.
Дай мне увидеть твой бег,
Хей-я, хей-я!
Благой свет, о, сожги эту ночь, о, укрепи мой дух.
Наблюдай, как он растёт, волчье дитя, и держись.
Когда я бегу сквозь густую лесную тьму — много веков спустя, как всё началось,
Туда, где село бы солнце, деревья уже мертвы, и высохли реки.
И я надеюсь на след, что приведёт меня домой прочь от этих мест,
Но там уже не было ни звука, лишь я и моё бесчестье.
Хей, хей-хей, хей, хей,
Хей, хей-хей, хей, хей,
Хей, хей-хей, хей, хей,
Хей, хей-хей, хей-я!
Мать-волчица, где ты была?
Ты выглядишь такой измотанной и истощённой.
Ты берущая, создательница дьявола.
Дай мне услышать твою песнь,
Хей-я, хей-я!
Волк-отец, стоящий в дверях,
Ты больше не улыбаешься.
Ты бродяга, меняющий форму.
Дай мне увидеть твой бег,
Хей-я, хей-я!
Блудные ветра, чей голос поёт о забытом крае.
Смотри, как он стихает, волчье дитя, дай заживающую лапу.
Когда я бегу сквозь густую лесную тьму — много веков спустя, как всё началось,
Туда, где село бы солнце, деревья уже мертвы, и высохли реки.
И я надеюсь на след, что приведёт меня домой прочь от этих мест,
Но там уже не было ни звука, лишь я и моё бесчестье.
Хей, хей-хей, хей, хей,
Хей, хей-хей, хей, хей,
Хей, хей-хей, хей, хей,
Хей, хей-хей, хей-я!