Внимайте мне все
священные роды,
великие с малыми
Хеймдалля дети!
О́дин, ты хочешь,
чтоб я рассказала
о прошлом всех сущих,
о древнем, что помню.
В начале времен,
когда жил Имир,
не было в мире
ни песка, ни моря,
земли еще не было
и небосвода,
бездна зияла,
трава не росла.
Солнце померкло,
земля тонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
пламя бушует
питателя жизни,
жар нестерпимый
до неба доходит.
Братья начнут
биться друг с другом,
родичи близкие
в распрях погибнут.
Трепещет Иггдрасиль,
ясень высокий,
гудит древний ствол,
йотун вырывается.
Вот Гарм залаял
там, в Гнипахеллире —
вервь оборвется,
зверь выйдет голодный!
Все-то ей ведомо:
я, вещая, вижу
богов могучих
последнюю битву.
Видит она:
вздымается снова
из моря земля,
зеленея, как прежде;
водопады вздымаются,
орел пролетает над ними,
рыбу из волн
хочет он выловить.
Чертог она видит
солнца чудесней,
на Гимле стоит он,
сияя золотом:
там будут жить
дружины верные,
вечное счастье
там суждено им.