А, может, нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый,
Там, может, в сумерках янтарных
Всё тишь сентябрьская стынет.
В том белом доме, в тихой зале,
Где все стоит теперь чужое,
Наш разговор печальный, давний,
Должны закончит мы с тобою.
Так, может, снова нам в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый,
Там, может, в сумерках янтарных
Всё тишь сентябрьская стынет.
Из ясных глаз моих ложится
Слезою след к губам солёный,
А ты молчишь, не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный.
Тот дом покинутый, та зала
И до сих пор понять не в силах...
Вносили люди, чью-то мебель,
Потом в раздумьях выходили.
А всё же много там осталось.
И тишь сентябрьская стынет.
Так, может, снова нам, хоть на день
Сбежать в Томашов, мой любимый?
Глаза мои поют с мольбою
«Du holde Kunst…», и сердце рвётся,
И надо ехать. Дал уж руку,
В руке моей она спокойна.
И уезжаю, тебя оставив,
Как сон, беседа наша рвётся,
Благословляю, проклинаю,
«Du holde Kunst…», и всё, без слова...
А, может, нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый,
Там, может, в сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская остынет.
Из ясных глаз моих ложится
Слезою след, к губам солёный,
А ты молчишь, не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный...