Жених Альдонсы:
- Нам эти штучки-дрючки ни к чему,
Мы, слава богу, держимся за землю.
Я должен знать, кого беру я в сЕмью,
Чтоб все путем - а то и не возьму!
Чтоб место знала, чтоб себя блюла,
Чтоб помнила, чей хлеб, и все такое,
Чтоб без меня за двери ни ногою,
Чтоб ноги мыла и воду пила!
Отец Альдонсы:
- Дорогой мой Санчо, как я полагаю,
Ты богат не очень?
Санчо:
- Очень небогат!
Отец Альдонсы:
- Есть мешок пшеницы, сбруя кой-какая,
Доски для чулана…
Санчо:
- Только буду рад!
Отец Альдонсы:
- Нацежу вина,
Отмерю полотна,
Кой-чего найдется из одежи,
Только всем скажи,
Что Дульсинея - не она!
Санчо:
- Вот тебе и на!
А кто же?
Жених Альдонсы:
- Моя жена - так, стало быть, моя,
И не намерен я ни с кем делиться!
Чтоб до меня была она девица,
Я - первый, и последний - тоже я!
А то прослышит что-нибудь сосед,
Другому скажет, тот распустит слюни
И пустит слух... Ведь люди - это люди,
От них же никакого спасу нет!
Отец Альдонсы:
- Это наша дочка, а не Дульсинея!
Санчо:
- Как - не Дульсинея?
Отец Альдонсы:
- Я не знаю как!
Но не Дульсинея,
И не дам тебе я
Никакой пшеницы!
Санчо:
- То есть как же так?
Обещал вина
И всякого рожна,
Кой-чего грозился из одежи...
Ладно, заявляю:
Дульсинея - не она!
Разве только чуть...
Отец Альдонсы:
- Никакого "чуть"!
Санчо:
- Не она!
Хотя похожа...
Жених Альдонсы:
- Моя жена - так, стало быть, моя!
Моя жена - так, стало быть, моя!
Моя!