Старый лес шелестел, что-то ветру шепча,
Под ногами хрустела листва.
В грубом сером холсте да с сумой на плечах
Брел по лесу Царевич-Иван.
Брел в далекий край за горизонт,
Где горный склон с небом играл,
Брел издалека правды искать, бросив царский дворец.
Дух счастливых снов в путь его звал,
Душу терзал шум городов,
Да кругом пожар, неурожай, сотни разбитых сердец.
Дождь ронял капли вниз, оставляя круги,
На зерцале озерной воды.
Ваня верил в те дни, когда Жизнь победит,
И не будет ни зол, ни беды.
Людям и зверям боль утолял,
Хворь исцелял горечью трав.
Сладко говорил, всюду дарил многим мир да любовь,
По сырой земле шел босиком,
Мок под дождем, мерз да болел.
Горы и снега, лес да луга, ноги стоптаны в кровь.
Сердце Жар-птицею в клетке золотой
Бьется и хочет оковы совлечь,
Вволю упиться прохладою ночной,
Да вновь потухшее солнце зажечь.
Ветер в поле гулял, и кровавый закат
Разрезал по краям небеса.
Тот, кого он спасал был доволен и рад,
Но Царевич не счастлив был сам.
Не пошел народ следом за ним
Жизнь изменить, делать добро,
Каждый в море дел, никто не хотел царским стать должником.
Землю снег стелил, а вдалеке
В синей пурге колокол бил,
В темноте да лжи осталась жизнь сказкой с грустным концом.