Романс Коломбины [Romans Kolombiny] [Hebrew translation]

Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,

так мало говорит,

мой Арлекин чуть-чуть хитрец,

хотя простак на вид,

ах, Арлекину моему

успех и слава ни к чему,

одна любовь ему нужна,

и я его жена.

Он разрешит любой вопрос,

хотя на вид простак,

на самом деле он не прост,

мой Арлекин — чудак.

Увы, он сложный человек,

но главная беда,

что слишком часто смотрит вверх

в последние года.

А в облаках летят, летят,

летят во все концы,

а в небесах свистят, свистят

безумные птенцы,

и белый свет, железный свист

я вижу из окна,

ах, Боже мой, как много птиц,

а жизнь всего одна.

Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,

хотя простак на вид, —

нам скоро всем придет конец —

вот так он говорит,

мой Арлекин хитрец, простак,

привык к любым вещам,

он что-то ищет в небесах

и плачет по ночам.

Я Коломбина, я жена,

я езжу вслед за ним,

свеча в фургоне зажжена,

нам хорошо одним,

в вечернем небе высоко

птенцы, а я смотрю.

Но что-то в этом от того,

чего я не люблю.

Проходят дни, проходят дни

вдоль городов и сел,

мелькают новые огни

и музыка и сор,

и в этих селах, в городках

я коврик выношу,

и муж мой ходит на руках,

а я опять пляшу.

На всей земле, на всей земле

не так уж много мест,

вот Петроград шумит во мгле,

в который раз мы здесь.

Он Арлекина моего

в свою уводит мглу.

Но что-то в этом от того,

чего я не люблю.

Сожми виски, сожми виски,

сотри огонь с лица,

да, что-то в этом от тоски,

которой нет конца!

Мы в этом мире на столе

совсем чуть-чуть берем,

мы едем, едем по земле,

покуда не умрем.