Лишь тёмная тень проходит мимо,
Лишь тайное лицо звонит, когда меня нет.
Никто не знает, куда он уехал.
Никто не знает, чем он её завлёк.
И я говорю себе: "Не вижу смерти",
А в это время из моей руки льёт кровь.
Ибо я знаю, что "свинки трахаются"* для меня,
А не знаю, что делать, чтоб видеть лишь белое.
Незнакомое лицо висит на стене:
Светлые волосы, которые не её.
Пусть кто-то меня быстро схватит,
Пусть кто-то выдернет темноту вон.
И я говорю себе: "Не вижу смерти",
А в это время из моей руки льёт кровь.
Ибо я знаю, что "свинки трахаются" для меня,
А не знаю, что делать, чтоб видеть лишь белое.
Возьму я белое... на стену,
Приставлю деревянную раму прямо к ней.
Ошибаются... мои руки на нём,
Смотрю я в темноту, таращусь...
... Прибиваю его ладонь к полу.
Кретин, сам я виноват, теперь видно:
Кто умеет "трахать".
Пусть люди откроют мне глаза так, чтобы дни
мои были светлыми...
И я говорю себе: "Не вижу смерти",
А в это время из моей руки льёт кровь.
Ибо я знаю, что "свинки трахаются" для меня,
А не знаю, что делать, чтоб видеть лишь белое.