Я первый смерил жизнь обратным счетом -
Я буду беспристрастен и правдив:
Сначала кожа выстрелила потом
И задымилась, поры разрядив.
Я затаился, и затих, и замер, -
Мне показалось - я вернулся вдруг
В бездушье безвоздушных барокамер
И в замкнутые петли центрифуг.
Сейчас я стану недвижим и грузен,
И погружен в молчанье, а пока -
Меха и горны всех газетных кузен
Раздуют это дело на века.
Хлестнула память мне кнутом по нервам -
В ней каждый образ был неповторим ...
Вот мой дублер, который мог быть первым,
Который смог впервые стать вторым.
Пока что на него не тратят шрифта, -
Запас заглавных быкв - на одного.
Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта,
Но дальше я поднялся без него ...
Вот тот, который прочертил орбиту,
При мне его в лицо не знал никто,
Все мыслимое было им открыто
И брошено гостями в решето ...
И, словно из-за дымовой завесы,
Друзей явилиь лица и семьи, -
Они все скоро на страницах прессы
Расскажут биографии свои.
Их всех, с кем вел я доброе соседство,
Свидетелями выведут на суд, -
Обычное мое, босое детство
Обуют и в скрижали занесут ...
Чудное слово "Пуск!" - подобье вопля -
Возникло и нависло надо мной, -
Недобро, глухо заворчали сопла
И сплюнули расплваленной слюной.
И вихрем чувств пожар души задуло,
И я не смел - или забыл - дышать.
Планета напоследок притянула.
Прижала, не желая отпускать.
Она вцепилас удесятеренно, -
Глаза, казалось, вышли из орбит,
И правый глаз впервые удивденно
Взглянул на левый, веком не прикрыт.
Мне рот заткнул - не помню, крик ли, кляп ли, -
Я рос из кресла, как с корнями пень.
Вот сожрала все топливо до капли
И отвалилась первая ступень.
Там, подо мной, сирены голосили,
Не знаю - хороня или храня,
А здесь надсадно двигатели взвыли
И из объятий вырвали меня.
Приборы на земле угомонились,
Вновь чередом своим пошла весна,
Глаза мои на место возвратились,
Исчезли перегрузки, - тишина ...
Эксперимент вошел в другую фазу, -
Пульс начал реже в датчики стучать.
Я в почь влетел - минуя вечер, сразу, -
И получил команду отдыхать.
И неуютно сделалось в эфире,
Но Левитан ворвался в тесный зал
И отчеканил громко: "Первый в мире ..." -
И про меня хорошее сказал.
Я шлем скафандра положил на локоть,
Изрек про самочувствие свое.
Пришла такая приторная легкость,
Что даже затошнило от нее.
Шнур микрофона словно в петлю свился
Стучали в ребра легкие, звеня.
Я на мгноменье сердцем подавился -
Оно застряло в горле у меня.
Я отдал рапорт весело - на совесть,
Разборчиво и очень делово.
Я думал: вот она и невесомость -
Я вешу нуль - так мало, ничего!
Но я не ведал в этот час полета,
Шутя над невесомостью чудной,
Что от нее кровавой будет рвота
И костный кальций вымоет с мочой ...