Как родная меня мать провожала,
Тут и вся моя родня набежала,
Тут и вся моя родня набежала:
“А куда ж ты, паренёк? Ах, куда ты?
Не ходил бы ты, Ванёк, да в солдаты!
Не ходил бы ты, Ванёк, да в солдаты!
В Красной Армии штыки, чай, найдутся.
Без тебя большевики обойдутся.
Поневоле ты идёшь? Аль с охоты?
Ваня, Ваня, пропадёшь ни за что ты.
Мать, страдая по тебе, поседела,
Эвон, в поле и в избе сколько дела!
Как дела теперь пошли - любо-мило:
Сколько сразу нам земли привалило!
Утеснений прежних нет и в помине…
Лучше б ты женился, свет, на Арине.
С молодой бы жил женой, не ленился!…”
Тут я матери родной поклонился.
Поклонился всей родне у порога:
“Не скулите вы по мне, ради Бога.
Будь такие все, как вы, ротозеи,
Что б осталось от Москвы, от Расеи?
Всё пошло б на старый лад, на недолю.
Взяли б вновь от нас назад землю, волю.
Сел бы барин на земле злым Малютой,
Мы б завыли в кабале самой лютой.
А иду я не на пляс, на пирушку,
Покидаючи на вас мать-старушку:
С Красной Армией пойду я походом,
Смертный бой я поведу с барским сбродом”.