Э, мой Мент, ты был суров, но был настоящий -
Никаких сделок с подонками, ничей слуга ни должник,
Ты всегда был просто вооруженным чуднЫм псом.
Мы все мещане, а ты в альманахе милицейской школы,
Настоящий капитан команды, второй в классе, что
ещё о тебе сказать?
И полная шапка мечтаний о честности и чести.
Давно то было, с тех пор много воды в Дунае утекло,
На свои погоны нацепили звёздочки чудаки-курсанты.
И уже не знаешь: кто хороший, а кто из них плохой.
И брось бубнить о том, как у нас народ любит ментов.
Ну, да, но ради простых людей и существует закон;
И все любили, что иногда ты проходишь по улице.
А тут нагрянули пушки, и попы, и воры;
И весь мир обнажил свою суть.
Выползли из нор хищники, лжецы и ловкачи;
А люди молчали, а что им ещё оставалось ?
И они шептали, что это ненадолго.
Не знаю, Мент, мне казалось, что Белград празднует:
Пьянящее дыхание свободы, колокола и синий кордон
Пред теми детьми, как перед некой страшной ордой.
Отстой и подонки - мне ясно, кто отдаёт приказы;
Но позор, дружок, что они вокруг себя возводят табу,
А тебя выдают за поджигателя и негодяя.
И пока есть уроды с полными мешками трюков
Ничто стоящее не будет ничего значить.
И всё меньше методов от вторжения деревенщины,
А ты обучен, дружок, разве не понимаешь,
Арестовывать такие морды, которым ты служишь.
Извини, Мент, шлю я иногда сердце на отчёт разуму.
От старого общества нет ничего: кто сломался, кто смылся
Ты - супер, братец, если и правда, спишь спокойно.