В тоске своей изнемогая,
Храню я в сердце образ твой,
К тебе, голубка дорогая,
Несётся крик души больной.
Бегут тоскующие мысли,
Оставив мрачную тюрьму,
Здесь тучи грозные нависли,
Я крика сердца не уйму.
И мнится мне во мраке ночи,
Как-будто дома, у себя,
Гляжу на дорогие очи,
Гляжу, родная, на тебя.
И вижу, как спина согнулась
От горя и тоски твоей,
Как ты рукою прикоснулась,
К портрету дочери своей.
И слёзы крупные катились
Из твоих добрых, чудных глаз.
Тоской, мольбой они святились
И ты молилась о нас.
О нас, исчезнувших бесследно,
О нас, шагающих в боях,
О себе, что одиноко бедно,
Живёт одна в родных краях.
Как часто дрогнувшей рукою,
Касается книг моих,
Которые опять лежат горою,
Как прежде на местах своих.
Ты опускайся на стул осиротевший,
И голову седую уроня,
На край стола под скатертью белевший,
Рыдаешь горько без меня.
О ты, далёкая, родная,
Старушка бедная моя,
Неужели судьба такая злая,
Что не увижу я тебя!
Густеет сумрак тёмной ночи,
Тускнеет образ твой родной,
Устав от слёз, смыкаю очи
В стране далёкой и чужой.