Я оглох от ударов ладоней,
Я ослеп он улыбок певиц, -
Сколько лет я страдал то симфоний,
Потакал подражателям птиц!
Сквозь меня многократно просеясь,
Чистый звук в ваши души летел.
Стоп! Вот - тот, на кого я надеюсь,
Для кого я все муки стерпел.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл - шею спиливал, -
А я усиливал,
усиливал,
усиливал...
На "низах" его голос утробен,
На "верхах" он подобен ножу, -
От покажет, на что он способен, -
Но и я кое-что покажу!
Он поет задыхаясь, с натугой -
Тн устал, как солдат на плацу, -
Я тянусь своей шеей упругой
К золотому от пота лицу.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл - шею спиливал, -
А я усиливал,
усиливал,
усиливал ...
Только вдруг! "Человече, опомнись, -
Что поешь?! Отдохни - ты устал.
Это - патока, сладкая помесь!
Зал, скажи, чтобы он перестал! .."
Все напрасно - чудес не бывает, -
Я качаюсь, я еле стою, -
Он бальзамом мне горечь вливает
В микрофонную глотку мою.
Сколько лет в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл - шею спиливал, -
А я усиливал,
усиливал,
усиливал ...
В чем угодно меня обвините -
Только против себя не пойдешь:
По профессии я - усилитель, -
Я страдал - но усиливал ложь.
Застонал я - динамики взвыли, -
Он сдавил мое горло рукой ...
Отвернули меня, умертвили -
Заменили меня на другой.
Тот, другой, - он все стерпит и примет, -
Он навинчен на шею мою.
Нас всегда заменяют другими,
Чтобы мы не мешали вранью.
... Мы в чехле очень тесно лежали -
Я, штатив и другой микрофон, -
И они мне, смеясь, рассказали,
Как он рад был, что я заменен.