В мои, водой заполненные, трюмы,
Английским хлопком, ромом и зерном,
Вошли индейцы, резали угрюмо
Оставшихся, не спасшихся вином
Мои пробоины, как колотые раны
Омыты кровью матросни и дикарей
Я зеленел, дрейфуя к океану,
Как мёртвый остров, снятый с якорей
И первый шторм был лют и зол, как пьяный,
Как пробка от портвейна десять дней
Я танцевал над бездной океана
Вдали от глаз береговых огней
И сладкая, как ром пиратской знати,
Солёная волна для корабля,
Отмыв от блевоты и винных пятен,
Сорвала якорь с лопастью руля
Я тихо плыл в светящемся настое,
В стихах волны под звук вселенских труб
Глотал лазурь в своё нутро пустое
Задумчивый, скитающийся труп
Я видел небо полным чёрных пятен
И вихри, уносящиеся прочь,
Зарю взлетавшую из чёрных голубятен
И вороньём спускавшуюся ночь
В полёте птиц я провожаю трупы,
Я скрежещу зубами на луну
От резких зорь я пью, впадая в ступор,
И, падая на борт, иду ко дну...