Однажды на озере племени чуди
На хрупком ледку, на чудском ветерке
Рыбалили окуня русские люди
И князь Александр в одном свитерке.
А где-то напротив тевтонцы катались,
Европу пугали огнём и мечом
И так между делом на Русь озирались,
Шлемами крутя, как прожектор - лучом.
И главный сказал, наступивши на наледь:
«Погнали – доскочим до тех дураков.
Мол, типа мы тоже идём порыбалить,
А копья с мечами – то так, для волков.»
И войско, глинтвейна глотнув, поскакало
И вскоре приехало к князю на лёд,
И главный тевтонец, откинув забрало,
Спросил, ухмыляясь: «Ну чё, Сань, клюёт?»
И сразу клевать стало как-то пореже,
И князь Александр, занюхав икрой,
Ответил сквозь зубы: «Мол, яко понеже,
Ничтоже сумняше, валите домой!
Ступайте, ребят, не тревожьте жерличку,
Не надо стоять над душой, полыньёй.»
А эти тевтонцы устроили бычку.
Устроили бычку, хоть были свиньёй.
И тут Александр привстал с чемодана
И главного взявши за полу плаща,
Шокировал силищей лапы-кардана
И дал по-рыбацки большого леща.
Сигнал был воспринят со скоростью света,
И русские, взяв в свои руки бразды,
Им всем преподали урок этикета,
По русской привычке отвесив …
Потом православно за них помолились,
Жалели слегка и сморкались в рядно,
И тускло под льдинами латы светились
Тевтонцев, приехавших к щукам на дно.
Их латы блестели в илу, как скафандр,
И молвил князь: «Да, наломали мы дров.»
Но тут летописец сказал: «Александр,
Я всё щас улажу – за ящик снетков.
Ты прямо со льда вознесёшься в святые,
А краски, детали – оставь-ка ты мне.
Про меч ты сказал щас слова золотые,
И нечего делать здесь всякой свинье!»