О черных днях поведали мне горы,
Чернее повести для горцев в жизни нет,
И временем не вылечить той боли,
С какой глядели горы горцам вслед.
То было все по страшному веленью,
Хоть приговор понять мы не могли,
Нас всех приказом выгнали с презреньем
С родной вайнахской обжитой земли.
И как животных, в скотские вагоны
Грузили в тот военный трудный год,
За что наказаны в то время были горцы,
В чем провинился перед Родиной народ?
Все ужасы судьбы мы испытали,
Косил нас голод смертною волной,
Мы Сталина в молитвах проклинали,
Но он мольбы не слышал ни одной.
Он трон стерег с коварным безразличьем,
По трупам шел кровавою тропой,
И в ореоле грозного величья
Вознесся над запуганной толпой.
Мы для него лишь винтиками были
Машины, что себе он изобрел,
Какое время бед мы пережили
В разлуке от родных кавказских гор.
Однажды с чемоданом друга встретил:
- Ты что везешь? Успел богатым стать?
- Останки матери я вырыл, - он ответил, -
Везу на родину, чтоб их земле предать.
Наш поезд возвращался на рассвете,
Встречал встревоженно заждавшийся вокзал,
Седой старик в поношенном бешмете,
Припав к перрону, землю целовал.