Когда я увидел тебя впервые,
Конец настигал город Вифлеем. Он сгорбился
И, должно быть, разглядывал тебя хорошенько.
Пожертвуй своим сердцем, душой.
Ведь всё остальное лучшее, что есть у тебя,
Дорогая, принадлежит мне.
Разве это не ласковое звучание, раздающееся в могилах?
Разве этот шум, что здесь создают, не похож на гром под землёй?
Разве гул там, где ты живёшь, не волнует тебя?
Разве ты не моя?
Разве ты не моя?
Никто не притронется к моей женщине.
Никто не посмеет взглянуть на неё.
Никто не притронется к моей женщине.
Никто, никто, никто, никто.
Будь я тёрном, желал бы,
Чтобы ты выращивала меня, а затем срубила
На дрова, для костра из твоих врагов.
Разве ты не согреешься, если мир будет пылать в огне?
Разве это – та жизнь с тобой, где ты освещаешь всё?
Разве это – не пустая трата времени смотреть, как тебя растаптывают?
Разве ты не моя?
Разве ты не моя?
Никто не притронется к моей женщине.
Никто не посмеет взглянуть на неё.
Никто не притронется к моей женщине.
Никто, никто, никто, никто.