Морской мятеж [Morskoy myatezh] lyrics

Приедается все,

Лишь тебе не дано примелькаться.

Дни проходят,

И годы проходят

И тысячи, тысячи лет.

В белой рьяности волн,

Прячась

B белую пряность акаций,

Может, ты-то их,

Море,

И сводишь, и сводишь на нет.

Ты на куче сетей.

Ты курлычешь,

Как ключ, балагуря,

И, как прядь за ушком,

Чуть щекочет струя за кормой.

Ты в гостях у детей.

Но какою неслыханной бурей

Отзываешься ты,

Когда даль тебя кличет домой!

Допотопный простор

Свирепеет от пены и сипнет.

Расторопный прибой

Сатанеет

От прорвы работ.

Все расходится врозь

И по-своему воет и гибнет,

И, свинея от тины,

По сваям по-своему бьет.

Пресноту парусов

Оттесняет назад

Одинакость

Помешавшихся красок,

И близится ливня стена.

И все ниже спускается небо

И падает накось,

И летит кувырком,

И касается чайками дна.

Гальванической мглой

Взбаламученных туч

Неуклюже,

Вперевалку, ползком,

Пробираются в гавань суда.

Синеногие молньи

Лягушками прыгают в лужу.

Голенастые снасти

Швыряет

Туда и сюда.

Все сбиралось всхрапнуть.

И карабкались крабы,

И к центру

Тяжелевшего солнца

Клонились головки репья.

И мурлыкало море.

В версте с половиной от тендра,

Серый кряж броненосца

Оранжевым крапом

Рябя.

Солнце село.

И вдруг

Электричеством вспыхнул "Потемкин».

Со спардека на камбуз

Нахлынуло полчище мух.

Мясо было с душком...

И на море упали потемки.

Свет брюзжал до зари

И забрезжившим утром потух.

Глыбы

Утренней зыби

Скользнули,

Как ртутные бритвы,

По подножью громады,

И, глядя на них с высоты,

Стал дышать броненосец

И ожил.

Пропели молитву.

Стали скатывать палубу.

Вынесли в море щиты.

За обедом к котлу не садились

И кушали молча

Хлеб да воду,

Как вдруг раздалось:

- Все на ют!

По местам!

На две вахты!

И в кителе некто,

Чернея от желчи,

Гаркнул:

- Смирно! -

С буксирного кнехта

Грозя семистам.

- Недовольство!!!

Кто кушать - к котлу,

Кто не хочет - на рею.

Bыходи!

Вахты замерли, ахнув.

И вдруг, сообща,

Устремились в смятеньи

От кнехта

Бегом к батарее.

- Стой!

Довольно! -

Вскричал

Озверевший апостол борща.

Часть бегущих отстала.

Он стал поперек.

- Снова шашни!!!-

Он скомандовал:

- Боцман,

Брезент!

Караул, оцепить!-

Остальные,

Забившись толпой в батарейную башню,

Ждали в ужасе казни,

Имевшей вот-вот наступить.

Шибко бились сердца.

И одно,

Не стерпевшее боли,

Взвыло:

- Братцы!

Да что ж это!

И, волоса шевеля:

- Бей их, братцы, мерзавцев!

За ружья!

Да здравствует воля! -

Лязгом стали и ног

Откатилось

К ластам корабля.

И восстанье взвилось,

Шелестя,

До высот за бизанью,

И раздулось,

И там

Кистенем

Описало дугу.

- Что нам взапуски бегать!

Да стой же, мерзавец!

Достану! -

Трах-тах-тах...

Вынос кисти по цели

И залп на бегу.

Трах-тах-тах...

И запрыгали пули по палубам,

С палуб,

Трах-тах-тах...

По воде,

По пловцам.

- Он еще на борту!!! -

Залпы в воду и в воздух.

- Ага!

Ты звереешь от жалоб!!! -

Залпы, залпы,

И за ноги за борт

И марш в Порт-артур.

А в машинном возились,

Не зная еще хорошенько,

Как на шканцах дела,

Когда, тенью проплыв по котлам,

По машинной решетке

Гигантом

Прошел

Матюшенко

И, нагнувшись над адом,

Вскричал:

- Степа!

Наша взяла!

Машинист поднялся.

Обнялись.

- Попытаем без нянек.

Будь покоен!

Под стражей.

А прочим по пуле и вплавь.

Я зачем к тебе, Степа, -

Каков у нас младший механик?

- Есть один.

- Ну и ладно.

Ты мне его наверх отправь.

День прошел.

На заре,

Облачась в дымовую завесу,

Крикнул в рупор матросам матрос:

- Выбирай якоря! -

Голос в облаке смолк.

Броненосец пошел на Одессу,

По суровому кряжу

Оранжевым крапом

Горя.