לפעמים [Lif'amim] [Russian translation]

Порою штиль, и нет волны никак,

И ведет тебя кругами депресняк.

Со всем в конце свыкаемся

И не удивляемся.

В один день ты любим,

В другой — ты опротивел им.

Еду с палками в колесах,

Меж толпы орущей, гневной, - флагами машущей,

Так много вопросов, и некому ответить,

Но зато у каждого есть мнение и решение, и все такие гении.

Они ничего не сделали, но они гордятся.

Играют в свою индивидуальность, но ничем не разнятся.

Я вижу как они присваивают себе заслуги за чужие работы,

Это меня бесит, но... вау!.. это жизнь.

Мир топчет наследие и традиции.

Бодрая мина лица стала требованием в сети.

Мы сами прикладываем руку к этой разрухе,

Целый день перед этим сраным ноутбуком.

Отношения, из плоти и крови — что стало с ними?

Что стало с тем, чтобы общаться как люди?

Весь мир в круговой петле цинизма и прессинга,

И жизнь у нас вся через фейсбук и ватсапп.

Бля.

Так может быть… я инопланетянин, может быть?

Этот эгоистичный ген бьет без пощады —

Рождаемся, чтобы работать, сражаться,

Наезжать, защищаться вместо того, чтобы вглядываться.

И я не великий умник, я - идиот,

Не читаю я ни “Маарив”, ни “Едиот”,

Не смотрю на реальность через экран новостей,

Но как-то все равно живу теми же опасениями, что и все.

О том, что нам придется, и что с нами будет,

Кто мы, против кого мы, что мы взяли, что есть наше,

А может какой-то псих решит, что мы ему надоели,

Пустит ракету, чтоб все мы на воздух взлетели.

Возможно, вся пуэнта* упускается,

Возможно, вся энергия распыляется,

Пусть кто-то спросит европейцев как это - жить в тишине и покое -

У нас тут лишь напряжение и безумие.

Прогресс, что развращает мою душу,

Гигантские экраны, летучая антенна,

Но в мировой картине, тем временем,

Рабочие муравьи работают,

поклоняются всему, что умерщвляет нас.

Капитал, власть, преступный мир, земельные площади,

Инструменты игры, политика и войны,

И у нас нет шанса заработать на квартиры,

И не за кого голосовать на выборах.

Нас покупают за слова «чувак», «хабиби»,

Я не верю никому, тем более не Биби **.

Умеем жаловаться и кровно ненавидеть,

Но чокнутые здесь мы, ведь, сука, кто их выбирал?

Израильская надменность – мы знаем лучше вас,

И хер на весь мир, в смысле, мы же избранный народ,

Святая земля, истекающая мёдом и молоком.

Фантазии рабов - об очередном выходном.

Порою все кажется одним и тем же, зима не кончается,

Капля за каплей, рутина оставляет во мне горький вкус,

от этой жизни. Я лишь хочу вкусить еще победы,

Живя между избытком амбиций и неуверенностью в себе.

Многие годы я живу сэшенами,

Работаю по ночам, когда все спят.

Порою нет шанса продвинуться,

Смертельно уставший, я не способен заснуть.

Сезоны сменяются, был октябрь и вот декабрь ***,

Радость уживется внутри печали,

Как посреди этой гонки я не заметил,

Что мир ебанулся, каждый дебил стал звездой.

Порою взгляды все на мне,

Хочу добиться признания, но злюсь, когда обо мне говорят.

Иди поменяй людей, отбери у них отчужденность,

Сжигая табак, не сожжешь разочарование.

И постарайся выглядеть очень клево,

Про себя плача, тоскуя по олдскулу,

И в этой жизни, что прямо напротив - все так легко,

И только я тупой и злой, и недовольный.

Я жду спасения, что постучится уже в дверь.

Порой все рушится, и я снова падаю, рыдая как ребенок.

Копаю и удивляюсь, не верю в Бога и молюсь,

Иногда только психую и матерюсь.

У меня есть шанс спастись.

Нет ни шанса, что я извинюсь

За то, кто я и что я, за свою правду,

За свой избыточный вес, заикание, оно мое украшение.

И есть место для работы над всеми ошибками,

Я хочу ясно видеть, даже если ничего не видно.

Еще предстоит долгое путешствие, школа личности.

Это отлив и прилив ****.