Спишь погребённый на поле пшеницы
Не среди роз и тюльпанов лежишь ты
Хранят твой покой в тени черных рвов
тысяча красных маков.
Как я мечтаю чтобы в водах реки
проплывали серебристые щуки,
А не спины убитых солдат,
Которых течение уносит куда-то
Так по дороге в ад ты мечтал
и той зимой туда брел поневоле.
Ветер в лицо тебе снегом плевал,
как и всем разделившим ту долю
Стой же, Пьеро, остановись.
В шуме ветра есть явно что-то.
Это стон погибших в баталиях,
Обменявших жизнь на медали
Но не услышал ты этого явно,
и пролетали дни в ритме джавы,
И вот ты дошел до той самой границы,
весны роковой пролистнув страницу
Душа как ружье за плечами болталась
увидел ты парня, что откуда то взялся
он был такой же, как ты, молодой,
лишь одет в форму цвета другого
Стреляй же в него, стреляй скорее,
потом еще раз, еще вернее,
Пока не увидишь, как упадет
И окровавленный замрет
Коль попаду ему в лоб или в сердце,
умрет он наверное мгновенно.
A мне вот останется непростое...
Увидеть смерть в глазах у другого
Поделикатничал с судьбою
и тем пожертвовал собою
тот парень не думал стрелять или нет
ведь на войне как войне
а ты упал на землю беззвучно
И в тот момент ты понял точно
Что все закончилось вот здесь
и на молитву времени нет
да ты упал на землю без стона,
и почти мгновенно понял,
что жизнь закончилась вот так
И невозможно вернуться назад.
Нинетта родная, чтоб сгинуть в мае
нужно наверное быть отчаянным
родная... коль ад завещан судьбой
я бы хотел уйти в зимой
И в море пшеницы те фразы уплыли
а руки на том ружье застыли
а может слова те и не сказали
льдом на губах они остались