Было, увы, слишком поздно,
Когда отворили дверь:
В камере с верёвкой на шее
Холодный висел Мике`.
И я думаю, глядя на стену,
Под утренний крик петухов
О ночи последней тюремной,
Когда он из жизни ушёл.
Той ночью Мике`
Удавился на ржавом гвозде:
Он не мог оставаться в тюрьме
Двадцать лет от тебя вдалеке.
Мике` ушёл в темноте,
Представляя прекрасно себе,
Что не мог рассказать, что убил,
Потому, что тебя полюбил.
Я знаю, Мике`
От того так хотел умереть,
Чтоб избавиться от грёз о тебе,
Тех что жили в его душе.
Двадцать лет суд ему присудил,
Вполне справедливо решив,
В убийстве того Мике` уличив,
Кто хотел Мари` увести.
И так в тюрьму был упрятан
Двадцать лет в камере гнить,
Но в петлю влез той ночью проклятой,
Заставив дверь эту открыть.
И если Мике`,
Не оставив записки в руке,
Покинул сей мир,
Знай, что лишь от любви бесконечной к тебе.
И вот завтра в три
Положат в могилу тебя
Без падре и мессы:
Отпевать, по законам, самоубийцу нельзя.
И вот завтра в три,
Земле твоё тело предав,
Крест кто-то поставит,
Имя и дату на нём написав.