Она была на диво сложена,
Она была высокого полета,
И лопнула ревнивая струна:
Мол, спета твоя песенка, и все тут.
К чему, чудак, озвучивать финал,
Вливая боль свою в чужие уши?
Все видели и так, как ты упал,
Едва взлетев над средиземной лужей.
Напрасно повидавший жизни высь
Дедал предупреждал тебя, как друга:
Не торопись летать, не торопись,
Парение - сложнейшая наука.
Сначала стань резиновым мячом,
Упругим и стоически бесстрастным,
А пух и перья вовсе ни при чем,
И более того, огнеопасны.
Ты помнил наставленья назубок,
Но грянула гроза в начале мая,
И молния ударила в висок -
Звенящая, слепящая, живая.
Взметнулись два пылающих крыла,
Неведомая сила закружила,
Как щепку, от земли оторвала
И, не жалея - вусмерть! - залюбила.
Теперь хоть плачь, хоть пой, хоть волком вой,
Высвистывая гончих Возрожденья -
Над пеплом освященною водой
Не повторится светопреставленья.
Не даром, помнишь, лопнула струна -
Мол, спета твоя песенка, и все тут,
Хоть и была на диво сложена`,
Совсем как та, высокого полета.