Теперь я стал Смертью1,
Ползущей, скользящей по краю,
Я - разбитые осколки стекла, замёрзшие во вспышке света.
Я жажду почувствовать зловоние божественного разложения,
Царапая самую суть уродливой правды.
Как же её найти,
Если драгоценный сосуд души разрушен и потерян?
Теперь я стал Смертью,
Пронзённый этими сигналами запредельности,
Прямо в момент спасения, которое длилось 5 минут.
Горькая кровь Агнца.
Разбитая вдребезги благодать.
Ужас. Ужас.
Драгоценный камень Его работы.
И в тот момент, когда свет принимает путника,
Когда колени преклоняются, когда мысль уничтожается,
В тот самый момент, когда сопротивление прекратилось,
Я стал Смертью, врагом человека.
1. Бг 11.32.