И было поздно, было поздно
в тот промозглый вечер.
А мне позарез надо было тыщу франков,
чтобы отдать долг.
Просить в долг — стыдно.
И просить — знать бы ещё, у кого!
А неподалёку жил Рино. Тот самый «король»,
служили мы с которым в полку берсальеров.
Но было поздно, было поздно!
В такой промозглый вечер
нельзя тревожить людей:
семейных, отдыхающих после тяжелой работы.
Но, простите, это, ведь, Рино!
Тот самый, с которым мы ходили в берсальерах!
…И вот он спускается по лестнице в ночной сорочке,
улыбается мне, а я ему говорю:
— Привет, Король! Извини, так поздно,
Но в этот промозглый вечер
я хотел тебя поприветствовать,
как в те прекрасные деньки на той, фак-её, войне,
где мы веселились без девчонок
и напивались в хлам.
Да, вот, кстати, Рино, тут у меня к тебе просьба…
…Но что случилось, Рино?
Не уходи, Рино, эй, Рино! Ой…
И ведь знал же я: уже слишком поздно,
чтобы тревожить людей…
(Может, они там любовью занимались…)
Людей, у которых у каждого — своя боль.
Что им эта дурацкая война
С бомбами, летящими из-под крыла…
А деньги-то я всё же нашёл — тыщу родимых лир.
В кармане они лежали. Забыл я про них.
Но… было поздно.