[Иво Сиво:]
Любая песня о Далмации стаёт хитом,
хотя бы в Далмации, и весь Сплит -
цветущая ветка, техно-бетонный цветок
Средиземки, где сборщики бутылок не дают выпить.
На Матеюшке только слышно: Чувак, уже пуста ?
Посмотри на мэра, станет тебе всё ясно,
город кассиров и кладовщиков,
40 000 безработных, но открывают Торговый центр.
А я сам из местечка, где душа выходит наружу,
морской ветер дует, унося призрачные картины
к морю, дом мой в Бабином поле.
Отражение лица в тазе, скалы морской солью
запятнаны, сверчки создают ритмы,
уменьшающие крупнейших негодяев и выродков
во что-то мельчайшее и вдруг незначимое.
Легко дышу вместе с островом, спокоен с потоком
мыслей в мозгу, идущих с нормальной скоростью.
Без давки и суеты, без изжоги в желудке,
вдали от пыли Сплита.
Здесь море прозрачнее ветра.
Далмация, Далмация..
Ди-ги-ди-ги...
хлоп-хлоп.
Ди-ги-ди-ги...
хлоп-хлоп.
[Войко Вручина:]
Без пяти 9, жду ужина, веду светскую беседу
с тётей, август, рожа моя плавится
и капает на бетон, капает на сандалии.
Найди меня в фирме на встрече, глянь, как
я дискутирую о бизнес-плане. "Сынок,
спустись на стоянку на 10 минут, бабушка
послала нам еды, свинину в фольге ."
Моя посуда заражена СПИДом, муравьи по стене
тащат крошки кебаба и хлеба, деревенщина
пердит на диване, купил я пластмассовых
стаканов партию, а ты опять пьёшь из стеклянного.
Вымой его. Люди глотали раньше отдельные картинки,
терерь глотают сразу галерии. Пропали отличники,
наскочив носами на "белые пляжи".
Когда солнце зайдёт, после ТВ новостей, день выкурен
до фильтра и полотенце запахнет лавандой.
Кассета Cypress потрескивает на Марьяне,
мы улыбаемся, обманывая каждого лопуха
на Прокуративах, когда идёт Сплитский фестиваль.
Сплитская тоска, уселись мы на мол, чтобы было
можно издеваться над каждым, кто поёт так,
будто тут нет ничего, кроме плавающих сардин,
мучительной любви, сияющего солнца,
и ещё чаек и пальм, и вот Далмация, пой:
Далмация, Далмация..
Ди-ги-ди-ги...
хлоп-хлоп.
Ди-ги-ди-ги...
хлоп-хлоп.
[Зондо:]
Браток, не гадь, мне приятны победы ФК Гайдук,
приятно мне летом чувствовать на коже ветер
и быть здесь, чтобы вы мне могли грозить.
Я здесь буду пить и терять аппетит,
7 лет всё то же вино в моей печени,
и я лишь хочу, чтобы все вокруг были счастливы,
ведь я хочу с ними вместе проводить время,
и могу всегда пригласить на новоселье.
7 лет всё тот же дым в моих лёгких,
не знаю, какой остался результат от этого.
Но я знаю как блуждать по морской пучине
и готовить рыбу так, как меня научили.
7 лет одна и та же женщина в моих глазах,
и опять в 27 лет я должен начинать с начала,
и кто же меня омолодит на 7 новых лет,
как не богиня, чья жизнь только что начинается.
7 лет моя тень лижет этот бетон,
я лишь марионетка, а этот город - Гепетто,
и эти люди все - часть меня,
даже и если им нравится считатать меня не своим.
Вношу правду в стих, и этого у меня не отнять,
алкаш с бутылкой одет в пальто как Джон Кьюсак.
Гуляю счастливо в центре под дождём и думаю
о том, как я никогда не буду прежним.
[Войко Вручина:]
Слушай, что тебе пою я, что я пою тебе
о плывущем пароходе и о плавающей сардине,
и о мучительной любви, ибо тебя любит моё сердце.
Твоё тело солёное, как крупица морской соли.
Когда приходит час Св. Дуе, я иду на прогулку
на Матеюшку и Шперун, а вернувшись домой,
я воткну свою вилку в кило варёного мяса,
выпью беванды и всю ночь буду плясать и петь
только это - Далмация...