Из-за дальних морей, из-за граней добра и зла
Он пришел в этот город, окутан вечерней мглой.
И одежда его была, как песок, бела,
Он принес людям золото и тепло.
А на первую ночь с неба грянул гром,
На второй же день дождь упал стеной,
И она поняла, что никто кругом
Не удержится, не посмеет сказать — постой.
Только в гуще шелковиц ликует черный дрозд,
Только лишь в чешуе форелей река светла,
Только в золоте зелени мы остаемся врозь,
Только не успевает за нитью моя игла.
А на третий толпа замкнула кольцо —
Все плотнее людской любви ослепленный круг —
И она отворачивала лицо
В час, когда он кормил их золотом с рук.
Только в гуще шелковиц ликует черный дрозд,
Только лишь в чешуе форелей река светла,
Только в золоте зелени мы остаемся врозь,
Только не поспевает за нитью моя игла.
За нитью игла, сестрица игла, певчая птица игла…
Черный дрозд, черный дрозд, отведешь ли беду?
Не моей ли слезой его ложь солона?
Как я людям глаза отведу, отведу —
Не отмыть белый лен дочерна!
Только в чаще смоковниц все радуется певчий дрозд,
На большой глубине там ходит щука-стрела,
Только мы остаемся в золоте зелени роз,
И никак не встретится с нитью моя игла,
Никогда не встретится с нитью моя игла,
Никогда…