Все теперь против нас, будто мы и креста не носили,
Словно аспиды мы в басурманской крови.
Даже места нам нет в ошалевшей от боли России,
И Господь нас не слышит – зови, не зови.
Вот уж год мы не спим, под мундирами прячем обиду,
Ждем холопскую пулю пониже петлиц.
Вот уж год, как Тобольск отзвонил по царю панихиду,
И предали анафеме души убийц.
Им не Бог и не царь, им не боль и не совесть,
Все им "тюрьмы долой" да "пожар до небес".
И судьба нам читать эту страшную повесть
В воспаленных глазах матерей да невест.
И глядят нам во след они долго в безмолвном укоре,
Как покинутый дом на дорогу из тьмы.
Отступать дальше некуда - сзади Японское море,
Здесь кончается наша Россия и мы.
В красном Питере кружится, бесится белая вьюга,
Белый иней по стенам московских церквей,
В белом небе ни радости нет, ни испуга,
Только скорбь Божьей Матери по России моей.
Все теперь против нас, будто мы и креста не носили,
Словно аспиды мы в басурманской крови.
Даже места нам нет в ошалевшей от боли России
И Господь нас не слышит – зови, не зови.