Мчаться к морю электричке - просто благодать,
Едут сдобные москвички в Гагры загорать.
Там лимоны, апельсины, сладкое вино,
Там усатые грузины ждут давным-давно.
Пусть глупы они как пробки, это не беда,
Но зато они не робки - парни хоть куда !
В их руках такая сила и такая страсть;
В Гаграх много дам гостило, все грешили всласть.
Усачи порой грубы: стиснут - не вздохнёшь,
А когда вопьются губы - сразу бросит в дрожь !
Сразу чувствуешь мужчину в колкости усов,
И могучая пружина рвётся из трусов !
Вот уже в твои ворота забивает гол,
А болельщице охота, чтобы он вошёл.
Он атаки повторяет много раз подряд
И всю ночь её ласкает, не отводит взгляд.
Им приятнее отдаться смуглым усачам,
Чем тщедушным, равнодушным, бледным москвичам.
Там становишься моложе телом и душой,
И супружеское ложе вспомнится порой.
В переполненной квартире все легли давно,
Воздух тяжкий как в сортире, в комнате темно.
Дети все давно уснули, шумны и глупы,
На охоту выползают тощие клопы.
Рядом в позе безобразной муж усталый спит,
И во сне однообразно с присвистом храпит.
Я томлюсь, не засыпаю, глаз мне не закрыть;
Будь что будет, я решаюсь мужа разбудить.
Здесь и там рукой поводишь - вот проснулся он;
Полчаса его заводишь словно патефон.
Но блаженства не доставил мне он всё равно,
На рубашке лишь оставил мокрое пятно.
Он слюнявыми губами, неумел и груб,
Погасить не в силах пламень ненасытных губ.
Целый год терпеть готова я во всём отказ,
Чтобы летом вновь поехать снова на Кавказ.
Там лимоны, апельсины, сладкое вино,
Там усатые грузины ждут давным-давно.
Снова едут отпускницы, позабыв печаль,
Снова поезд, словно птица, их уносит вдаль.
Мелкий дождик из-за тучки брызнет по полям,
Едут беленькие сучки к чёрным кобелям.
(х2)